- А. С. Каково ваше мнение о Ла-5?

- Я летал на Ла-5, а после войны и на Ла-7, Ла-9 и Ла-11 (этот, правда, тяжелый был и подходил больше для разведки и сопровождения).
Так вот Ла-5 вообще-то был очень хорош — очень строг при взлете и посадке, но в воздухе, наоборот, очень прост и легко удерживался, легко выходил из штопора. У Ла-5 было две пушки, стрелявшие через винт – очень хорошие, надежные.
Сложность Ла-5 заключалась в том, что при левом вращении винта при посадке давление на левую стойку шасси становится больше. Даже еще находясь в воздухе перед посадкой, при падении скорости надо было очень умело удерживать самолет. Бывали случаи, что самолет просто переворачивало на посадке.
Первое время я фонарь открывал, чтобы на посадку пойти. Открывал фонарь, выглядывал, потому что лоб был здоровый – ничего не видно. Попали мы на аэродром на Ладожском озере, там по краям песок, а посередине полоска метров двадцать – когда садились на эту полосу, ничего не было видно. У «чайки» все-таки лоб был поменьше. Само пространство было небольшое до мотора. А на «лавочкине» мотор был гораздо больше. При посадке приходилось изворачиваться – делать змейки. Вот когда «кобре» летал…

- А. С. Вы и на «кобре» летали?

- Да, летал. На П-39 и на П-63.
Заканчивается война, переучиваемся на «кобру». Лавочкины уже списывают – «кобры» пришли. Прилетаем в Мамоново, учебных самолётов нет. В самолёт садится командир полка. Первое что делали – это пробежку: на самолёте разгоняешься, убираешь двигатель, заруливаешь, потом только взлетали.
Я когда сел на «кобру» первый раз… после «лавочкина» – как игрушка. Во-первых, вход в кабину через дверь, во-вторых, на «кобре» обзор был несравним с «лавочкиным» – видно было, куда рулишь.
Я только двигателем «дал» она меня и понесла, скорость набрала. Я подумал: «Ну чего её убирать – уже полоса кончается?» Взлетел, сделал круг около аэродрома, сажусь. Полёты вдруг прекращаются. Командир полка нас выстраивает: «Рязанов – выйти из строя! Трое суток ареста!» За нарушение режима вылетов. А получилось это только из-за того, что самолёт был несравним по лёгкости управления с другими.
Этот самолёт по сравнению с “лавочкиным”… ну, с закрытыми глазами мог летать. Никакого сравнения – простой самолёт до невозможности. “Лавочкин” – это сложная машина, такая мощная, грозная, хорошая машина. А “кобра” – это как на тарантасе ездить. Но тоже надо было привыкнуть из-за другой центровки. А уж “кингкобра” была совсем простой. Взлёт и посадка производились очень легко. Тормоза были ножные. Компоновка в этом смысле как на МиГ-15, шасси трёхколёсное.