Итак, с начала 1942 г. не одни военные, но и американские политики занимались прикидками - открывать ли второй фронт в Европе или позволять зреть гигантской битве на Востоке со стороны? 16 февраля 1942 г. управление
планирования штаба армии возглавил генерал Д.Эйзенхауэр. Он считал недопустимым «разбрасывать наши (США) ресурсы по всему земному шару и, что еще хуже, непроизводительно тратить время». Генерал и другие видные военачальники полагали, что побережье Франции может быть успешно атаковано и что это необходимо делать без проволочек.
28 февраля 1942 Эйзенхауэр представил начальнику штаба армии Дж.Маршаллу, де-факто главному военному советнику президента Рузвельта, доклад, в котором рекомендовалось размежевать военную и политическую стратегию. В ключевом пункте «б» доклада подчеркивалась необходимость «немедленных и конкретных действий» в поддержку СССР, во-первых, в виде «прямой помощи по ленд-лизу» и, во-вторых, путем «скорейшего начала операций, которые отвлекут с русского фронта значительное количество наземных войск и воздушных сил германской армии». «План, - говорилось в докладе, - должен быть разработан немедленно и во всех деталях. Масштабы действий должны быть достаточно широкими, чтобы с середины мая мы могли сковывать все большее количество германской авиации, а к концу лета - все большее количество германских наземных войск».
Вопреки стараниям «скептиков» пробудить у Рузвельта недоверие к соображениям Эйзенхауэра, президент «в основном» солидаризовался с аргументами поборников второго фронта. Ему импонировал, в частности, новый документ управления планирования, вошедший в летопись эволюции американского военного мышления под названием «меморандум Эйзенхауэра от 25 марта» (план высадки союзников между Кале и Гавром).
Генерал акцентировал важность внесения ясности в вопрос, «на каком театре военных действий должно развернуться первое крупное наступление Соединенных Штатов». Без этого нельзя рационально планировать военное производство, обучать армию и развертывать ее. «Главной целью нашего первого большого наступления, - заключал Эйзенхауэр, - должна быть Германия, которую нужно атаковать на Западе». Для проведения этой операции имелись в наличии соответствующая структура, резервы и ресурсы, возможность мобилизовать нужное количество и десантных средств. Или нападение на Германию, когда вермахт застрял на советском фронте, или «повернуться спиной к Восточной Атлантике и как можно скорее направить все наши силы против Японии» - иного, по мнению Эйзенхауэра, не было дано.
«Меморандум Эйзенхауэра» стал предметом совещания в Белом доме. Маршаллу и Стимсону было поручено срочно подготовить развернутые предложения. 1 апреля 1942 г. «схематический план вторжения» был доложен президенту и одобрен им. В документе отмечалось, что Северо-Западная Европа - «единственное место, где в ближайшем будущем союзные государства смогут подготовить и осуществить мощное наступление».