А.Б.: Как изменилось Ваше отношение к религии, Богу за время войны?
Ничего не менялось -
во время войны верил, до войны верил и теперь верю.
На войне не молился, только про себя. А так - было запрещено преклоняться перед религией. Были приметы, я наблюдал: перед боем мы брились, погибнуть - так побритым. Теперь удивляюсь - бритвы-то были опасные, оселков не было, на ремне бритвы правили. А теперь так я даже не побреюсь, не смогу опасной. Перед боем экипаж обнимался три раза как обычно.
А.Б.: Какие-то слова говорили при этом?
Нет, молча про себя. Не только экипаж, но и друзья там были - многие после боя не возвращались. Конечно,
у нас перед войной 80% населения были крестьяне, а у них все приметы, религиозные убеждения, как их ни выбивали, как-то сохранились. Поэтому верили в сны дурные и хорошие и в приметы верили. Я сам, на пример, вижу сон, а меня еще бабушка учила, что к чему. Я говорю экипажу: "Меня сегодня убьют или ранят". И точно - ранение.
А.Б.: И какие сны это предсказывали?
Ну, там сырое мясо, огонь, головешки. Это было как предчувствие.